Сегодня уже невозможно представить профессиональный ФК без комплексно-научной группы, хотя еще вчера находилось немало скептиков, ставящих под сомнение математический подход к функционированию команды. Пионерами в его применении в нашей стране по праву считаются специалисты из киевского «Динамо». Один из них — Александр КОЗЛОВ — работает в клубе с 1989 года. Причем не просто трудится в лаборатории, а принимает самое активное участие в жизнедеятельности коллектива...

«У нас не КНГ. У нас целый центр»

— Александр Михайлович, что собой представляет комплексно-научная группа?
— В настоящий момент по условиям лицензирования наличие КНГ является обязательным. Другой вопрос, что в отдельных клубах эта группа состоит из одного или двух специалистов. В «Динамо» всегда был другой подход. Еще в союзные времена тут была создана не просто КНГ, а научно-исследовательский центр, ставший детищем Анатолия Зеленцова.
Дело в том, что представитель обычной комплексной группы, как правило, обслуживает первую команду, возможно, «дубль». А мы занимались и занимаемся всеми коллективами клубной структуры. В нашем архиве есть данные за много лет — например, результаты тестирования Андрея Шевченко с 16-летнего возраста.

— Каковы ваши основные задачи?
— В общих чертах можно выделить три направления. Это определение функционального состояния футболистов с помощью педагогических, психофизиологических и компьютерных тестов. На основе этого происходит программирование и моделирование тренировочного процесса, а затем — осуществление контроля и анализа соревновательной деятельности, этапное тестирование и необходимая коррекция тренировочного процесса.

— Последнее и есть высший пилотаж для тренера?
—Возможно. Ведь речь идет о живом виде спорта, где, меняется все — условия матчей, состояние и состав игроков и так далее. Не нужно забывать, что любая КНГ должна работать в тесной связи с медицинской группой, которая тоже снабжает наставника информацией. Но в любом виде спорта огромное значение имеет обычное педагогическое наблюдение — то, что мы называем мастерством тренера. Обладая большим опытом и набором полезных сведений, наставник выбирает оптимальное решение. А любая цифровая информация — вспомогательная.

— Откуда у вас любовь к футболу?
— Из детства. Как и большинство ребят в наше время, я занимался всеми видами спорта подряд. Тем более что с учителями и в школе, и в ДЮСШ мне очень повезло. Но учебу никогда не запускал — уже тогда твердо решил, что буду поступать в Харьковский институт радиоэлектроники, на прикладную математику.

— Какая у вас была спортивная специализация?
— Прыжки с шестом и прыжки в высоту. Большими успехами похвастать не могу — так и остался кандидатом в мастера спорта (то, что успел до института). Затем сосредоточился на учебе — четверка была для меня неудачей. Правда, смог стать чемпионом Харькова по футболу среди неспортивных вузов, ну и продолжал выступать на соревнованиях по легкой атлетике.

«Лобановский слушал, но отвечал на звонки»

— Каким образом вы оказались в «Динамо»?
— Женился на киевлянке Тамаре, с которой мы вместе учились в институте, а затем работали в проектно-конструкторском бюро завода реле и автоматики. Там же, в институте, в одной группе со мной был Володя Лазаренко, который потом тоже работал в Киеве и был членом «Клуба друзей «Динамо».

После одного из матчей команде презентовали что-то отдаленно похожее на персональные компьютеры, а клуб получил полноценную машину. В анкетах болельщиков быстро обнаружили умение Лазаренко обращаться с техникой, и Володя попал в лабораторию Анатолия Зеленцова. В компьютерном смысле именно он и начинал всю научную группу. А в феврале 1989-го в «Динамо» оказался и я.

— Просто так перешли с завода в легендарный клуб?
— В том-то и дело, что все было не так просто. Мне пришлось пройти собеседование с Валерием Васильевичем Лобановским в его старом кабинете на стадионе «Динамо». Васильич сидел за большим столом, также там присутствовали Анатолий Пузач, Владимир Веремеев и Анатолий Зеленцов. С подачи Зеленцова я представлял свою идею системы контроля и анализа технико-тактических действий команды с возможностью качественной их оценки. Как человек, который привык защищаться, я пришел с плакатами и блок-схемами. Все красиво нарисовал, но едва ли не каждую минуту мой доклад прерывался телефонными звонками, которые в кабинете Лобановского просто не умолкали. Я останавливался, но Валерий Васильевич, отвечая на каждый звонок, кивал головой: «Продолжайте...»

Когда я закончил говорить, Васильич поинтересовался мнением своих помощников. Пузач тут же сказал Зеленцову, что он снова придумал какую-то тему для очередной диссертации. Мне показалось, что тренеров не заинтересовали мои идеи, и я, начав собирать рисунки, набрался наглости сказать: «Видимо, это здесь никому не нужно». Лобановский тут же ответил: «Молодой человек, нужно это или не нужно, будем решать мы. А вы — работайте...»

На том и разошлись, а утром следующего дня мне позвонил Зеленцов и пригласил на работу в «Динамо». Четкого распределения труда в нашем научном центре не было, но Лазаренко в большей степени занимался моделированием, а я — анализом игровой деятельности. Несколько десятков поединков мне пришлось обработать под неусыпным надзором Владимира Веремеева, который подсказывал, исправлял и объяснял мне многие вещи.

«Сейчас уже никто не называет ТТД ерундой»

— Сколько матчей вы разобрали за все эти годы?
— Свои отдельно не считал, но в базе данных у нас находится около 6 000 поединков.

— К анализу технико-тактических действий специалисты относились по-разному...
—Да уж, чего только не писали. «Динамо» даже называли чемпионами мира по ТТД, но у нас, как и у тренеров, ничего, кроме улыбки, это не вызывало. Хватало людей, которые утверждали, что все это ерунда. Сейчас так тоже могут думать, но только про себя. А раньше об этом говорили вслух.
Но я не встречал ни одного футболиста, который бы несерьезно относился к этой информации. А наставники, с которыми работал, интересовались все без исключения. В том числе и два наших последних тренера с большим уважением относились к анализу игровой деятельности. Не сразу, конечно...

— За опытом подобной работы в европейских клубах следили?
—Безусловно, но его перенимали и у нас. Кстати, любопытно, что лишь в прошлом году во всемирно известной системе Pro-Zone 3 появились элементы качественной оценки действий...
Помню, нынешний генеральный директор «Динамо» Резо Чохонелидзе много лет назад приезжал в Киев с группой специалистов из «Милана». Так вот, когда мы гостили у итальянских коллег, руководитель этого подразделения, синьор Тоньячини, говорил, что лишь после визита в Украину окончательно выстроил пирамиду Milanlab.

—Александр Михайлович, вы часто общались с Лобановским?
—Один на один — редко. Валерий Васильевич всегда говорил только по делу. Моя задача была такова: утром после игры я должен был звонить ему и докладывать результаты матча. Прямой контакт с тренером у меня появился уже после его возвращения в «Динамо».

—Вы поддерживали связь с Лобановским после того, как он уехал на Ближний Восток?
—Да. Мы тесно сотрудничали с ним, когда он работал и в Кувейте, и в ОАЭ. Даже ездили к нему на тестирование команд.

— Какие сложности там были у тренера?
—Один из главных вопросов — дисциплина. Без нее работу Лобановского невозможно было представить. А тамошние футболисты могли опоздать на тренировку. И не на 10 минут. Объяснение было простое: «Аллах пути не дал...» Тем не менее, бронзовым призером Кубка Азии наставник стал.

«Белькевич удивлял не только на поле»

— Николай Павлов рассказывал, что обращался к Валерию Лобановскому с просьбой, чтобы именно вы помогали ему в подготовке тренировочных программ...
— С Николаем Петровичем у нас сложились хорошие отношения еще с того времени, как он работал в «Динамо». А Валерий Васильевич неоднократно приводил в качестве примера его работу в Мариуполе. «Команда, не обладающая большим подбором игроков и административного персонала, строит свою деятельность на основе четкого программирования и понимания того, что без серьезной работы ничего не произойдет»,—так говорил Лобановский об «Ильичевце», с которым мы часто пересекались на сборах в Ялте. Футболисты «Динамо» поражались, как тренируются их коллеги. Один из них даже сказал: «Я понимаю, зачем мы так пашем — впереди Лига чемпионов, где можно прославиться и заработать деньги. Но зачем это нужно им?..»
Конечно же, я с большим уважением отношусь к Павлову, и меня нисколько не удивили последние успехи полтавской «Ворсклы». Знаю, что в девять утра после каждого поединка у Николая Петровича уже есть разбор ТТД. Сейчас сразу в нескольких клубах страны используется эта система.

—А с футболистами проблем никогда не возникало?
—Нет. Некоторые ребята могли, конечно, поспорить. Бывают же так называемые пограничные ситуации, когда обводку можно назвать борьбой, а длинную передачу — средней. Все зависит от авторитета тренера.
Часто мы дискутировали по мелочам с Андреем Гусиным, который в итоге защищал институтский диплом, используя наши данные о своих технико-тактических действиях...

— Ошибки допускали?
—Они неизбежны. Как и в любой другой работе. Помню, Сергей Беженар забил на Кубке Содружества два мяча, а в моей статистике в графе «удары» стояла единица. Валерий Лобанов-ский не мог не заметить такую «мелочь» (смеется).

—Кто из игроков относился к ТТД наиболее серьезно?
—Многие, но уникален в этом смысле Валентин Белькевич, который удивлял своими мыслительными способностями не только на поле, но и за его пределами. Дело в том, что у Валика отец — математик. Так вот, после каждого матча он практически безошибочно называл свой интегральный показатель — общую оценку игры.

«В сборной работал больше 10-ти лет»

— Президент клуба вашей работой интересуется?
— Да. По собственному желанию после каждого поединка он, как и тренер, получает расшифровку ТТД. При этом, надо отдать ему должное, никто никогда не слышал, чтобы он где-то оперировал данными.

— Памятных матчей у вас было много?
— В первую очередь вспоминаю поединки плей-офф Лиги чемпионов и игры чемпионата мира в Германии.

— А сколько лет вы работали в сборной?
— Больше 10-ти.

—Что запомнилось из сотрудничества с Олегом Блохиным?
—То, что нам удалось реализовать нашу программу подготовки. Тренеры воплотили ее в жизнь и попали туда, куда нужно.

—Александр Михайлович, вы — динамовец с 21-летним стажем непрерывной (!) работы. Неужели никогда не было предложений сменить обстановку?
— С моей стороны говорить об этом нескромно, но «Динамо» действительно крепко засело в моем сердце. Да и уезжать из Киева мне долгое время было нельзя — в 1993 году в автокатастрофе погибла Тамара, и мне пришлось с помощью наших родителей воспитывать дочь Марину...

— В воскресенье вам исполняется 50 лет. Что для вас значит эта цифра?
— Время движется вперед с большой скоростью, и оценить его с помощью математики попросту не успеть. Мне кажется, что эта цифра не отвечает моему биологическому возрасту. Иногда думаю, что каким был 15 лет назад, такой и остался. В 35, помню, пробежал 30 метров и был приятно удивлен результатом...
Дочь подарила мне двоих внуков, близнецов Валентина и Евгения, которым скоро исполнится два годика. Сейчас они доставляют самую главную радость в моей жизни, и я стараюсь делать все, чтобы этим маленьким человечкам было интересно жить.