В августе в Рио-де-Жанейро 30-летний одессит Юрий Чебан второй раз подряд выиграл Олимпиаду в гребле на каноэ на 200 метров. Великий спортсмен и патриот открыто и с юмором поведал о трудной победе и жизни вне воды.

— Юра, перед Олимпиадой вас не относили к фаворитам: вы стали девятым на ЧМ и едва получили лицензию. А как вы сами настраивались на Рио-2016?
— Надежда умирает последней, поэтому всегда нужно верить в свои силы, в то, что ты делаешь, и никогда не отчаиваться, несмотря ни на что. Некоторые считают, что опустившись на дно, ты уже никогда не поднимешься, а я думаю, что от дна можно оттолкнуться и выпрыгнуть еще выше. Пока что у меня получалось всех удивлять. Сам я, если честно, рассчитывал на призовое место, но не думал, что так хорошо пройду дистанцию.

— Хотя сначала вы едва прошли сито полуфинала, пережив судейскую ошибку, отправившую вас в утешительный заезд.
— Да уж, я рассчитывал в полуфинале попасть в двойку лучших. Став третьим, сначала был очень подавлен, так как меня по времени не включили в финал. Но затем по «наводке» Дмитрия Радомского, тренера Инны Осипенко, после допинг-контроля пошел подавать апелляцию. Причем главного тренера не было уже на канале, и я с наставником Паши Алтухова ходил с закатанными рукавами вырывать место в главном заезде. К счастью, мне сказали дождаться официальных результатов, и там я уже значился в финале.

— В олимпийском финале пошли ва-банк?
— Да, настрой у меня был максимальный: я уже думал – пан или пропал. Я идеально «попал» в стартовый сигнал и получил преимущество над соперниками. А если бы задуманное не удалось, то был бы фальстарт или я бы уперся в «ловушку» и меня отбросило б назад – тогда я стартовал бы с отставанием. Так случалось в некоторых гонках ранее. А поскольку в полуфинале я показал лишь восьмое время, то нужно было идти на какие-то свои хитрости.

— Что определяет успех на такой короткой дистанции, как у вас?
— На самом деле, первое место от последнего мало что отличает. Финальная восьмерка «помещается» менее, чем в секунду, ведь все готовы выступать на максимуме. Поэтому в спринте решающую роль играют старт и финиш: мне вот удалось победить благодаря удачному началу, а бразилец из-за «подседа» на финише вырвался на третье место с шестого.

— А как у вас складываются отношения с бывшим соотечественником Валентином Демьяненко, ставшим под флагом Азербайджана вторым и не очень дружелюбно поведшим себя на пьедестале?
— Скажем так: мы и не друзья, и не враги. На награждении он, видимо, был очень огорчен: то ли тем, что не взял «золото», то ли тем, что проиграл именно мне, давнему конкуренту. Но не мне его судить – у каждого свои мысли.

— Какие у вас в целом остались впечатления от Игр в Рио?
— У бразильцев было много недоработок, хотя сама страна это перекрывает: там очень много экзотических и интересных мест. Посмотрели их, правда, уже после выступления. И, конечно же, золотая медаль затмила все негативные моменты.

— Как вы решились разрисовать свою лодку патриотическими мотивами?
— Идея возникла у меня, и мы вместе с моей девушкой Катей придумывали рисунки. Было много вариантов, но я решил, что у Украины есть богатая история, а мы часто забываем свои корни. Мне хотелось напомнить людям, что мы – непокоримый народ, и передать эти мотивы в рисунках.

— В российских СМИ писали, что вы хотели изобразить взорванную ракетой Москву. Правда?
— Нет, я такого не говорил, россияне перекрутили мои слова. Когда я рассказывал о своей победе на чемпионате мира в России, то говорил в переносном смысле, что моя лодка-«ракета», на которой я гонял, удачно «взорвалась» в Москве. Кроме всего прочего, лодки с пропагандистскими рисунками не допускаются к стартам.

— Вы – коренной одессит. Кто в вас заложил патриотизм?
— Мне кажется, что если этого нет, то его не привьешь. Лично я особенно остро стал ощущать патриотизм после многих поездок за кордон. Посмотрев, как живут другие народы, я понял, что нет ничего лучшего, чем родной дом. И каким бы он ни был, это – твоя Родина. Даже если уедешь на заработки, там ты будешь «гастарбайтером», а всегда тянуть будет домой, к истокам. Нашу украинскую сущность не спрячешь ни за какими фарами.

— Еще до Олимпиады вы говорили, что несколько месяцев тренировались за свой счет. Не возникало желания уйти из спорта или сменить гражданство?
— Думаю, моменты, когда хочется просто взять все и бросить, бывают у каждого спортсмена. К сожалению, часто приходится не только на международной арене подтверждать свой уровень, но и в родном министерстве преодолевать препятствия и доказывать, что ты нужен стране.

— Вы уже вроде как подумываете об окончании карьеры?
— Пока что мое решение подвисло в облаках потому, что в октябре в Баку будут определяться с программой Олимпийских игр 2020 года. В частности хотят убрать мою дистанцию 200 м, отдав предпочтению женской дисциплине. Перепрофилироваться в моем возрасте уже трудно. Пока подождем – время покажет.

— С девушкой не собираетесь изменить статус отношений?
— Пока все в разработке. Вместе мы уже третью Олимпиаду – да, у нас в шутку все считают олимпийскими циклами. Катя полюбила воду – с тех пор, как полюбила меня (смеется).

— Чем в свободное время увлекаетесь?
— Его очень мало. Порой дома «режемся» с Катюхой на приставке в каратэ. Конечно же, я побеждаю (смеется). Но девушка не обижается, она знает, кто дома папа.

— Как проводите первые дни на Родине? Со всех сторон слышите «спасибо»?
— Знаете, как у нас говорят, «спасибо» – это слишком много, нам бы кусочек земли под Одессой (смеется). Сейчас, скажем так, собираем послеолимпийские сливки. Все хотят получить какие-то вознаграждения за свой труд – тем более, что не на каждой Олимпиаде люди берут медали и получают заслуженное и обещанное от чиновников. Вот призовые держава уже перечислила. Во вторник меня приняли в мэрии Одессы. Пока ничего не обещали, но сказали, что готовят приятный сюрприз, о котором сообщат то ли на день города, то ли на день физкультурника. Может, и жилье подарят, но пока живу в общежитии в Южном, где тренируюсь в клубе «Химик». Ждут президента, его график меняется, поэтому дату мероприятия не утвердили. Уже поздравили Одесский припортовый завод и федерация каноэ – вручили денежные премии.

— Отпуск планируете?
— Пока хочется, чтобы закончилась суета этих дней, и просто можно было посидеть на месте, выспаться. Уже закончилось лето, а я еще не был ни разу на море.

— Мама – ваш известный наставник в спорте и не только. Почему отца не видно?
— Он не любит публичности: как я ни пытался его вытащить на пару слов прессе, он не повелся. Это мама с удовольствием расскажет, как она борщи варит и вообще всем обо всем.

— Параллельно со спортом вы освоили профессию педагога. Как так вышло?
— Да, учился. Сначала в Полтаве, куда меня пригласили, а заканчивал в Одессе. Думаю, в жизни пригодится, хотя конкретных планов применения педагогических знаний пока что нет.

— Уже знаете, куда потратите премию?
— Прежде всего, из полученных от государства денег нужно премировать много людей, которые мне помогали и стоят за моим результатом. А там уже посмотрим.

— Если не секрет, на что пошли призовые за Лондон-2012?
— Купил машину. Много денег вкладывал в свои тренировки, фармакологию, так как того, что выделяет государство, на надлежащую подготовку не хватает. За то, что дают на сборную, можно купить пару аскорбинок. У нас все еще жива «совдеповская» система, когда ты просишь что-то одно, а тебе «по смете» могут выдать что-то совершенно другое. Например, мне нужны услуги диетолога, а мне предлагают... бензинчика.

— А у вас нет желания изменить эту систему?
— Я бы хотел попробовать. Но пока там будут некоторые конкретные люди, ничего не изменить. За свою карьеру я уже пережил нескольких министров спорта, и только один из них – Равиль Сафиуллин – разбирался в проблемах, давал свой личный телефон для решения вопросов и отзывался по нему. Нынче же к Игорю Жданову нужно записываться на прием за две недели, а за почти два года на посту министра я его увидел лишь после Олимпиады.

Источник — Вести